«Игра престолов». Глава 28. Кейтлин

"Игра престолов"
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Читать произведение с самого начала...

Глава 28. Кейтлин

– …Миледи, вы бы прикрыли голову, – сказал ей сэр Родрик. – Так недолго простудиться.
Лошади их тяжело брели на север.
– Это всего лишь вода, сэр Родрик, – ответила Кейтлин.
Волосы отяжелели от влаги, непослушная прядь липла ко лбу, и она думала о там, как потрёпанно и дико выглядит, должно быть, со стороны. Но в кои-то веки это её совсем не заботило. Южный дождь был мягким и тёплым, и Кейтлин нравилось ощущать его на своём лице. Прикосновение воды было нежным, словно поцелуи матери. Дождь напоминал ей детство – те долгие серые дни, которые она провела когда-то в Риверране. Она вспомнила тамошнюю богорощу, с намокшими от дождя ветками, и хохот брата, гоняющегося за ней по кучам опавших листьев. Она вспомнила, как лепила из грязи куличики вместе с Лизой, и даже мысленно ощутила их вес, и припомнила те чувства, которые вызывала бурая грязь, скользившая между пальцев. Они, хихикая, делали эти куличики для Мизинца, и тот их ел. После того случая он проболел целую неделю. Боги, какими маленькими они тогда были!
Всё это Кейтлин уже почти забыла. Северный дождь был тяжёлым и холодным, а ночами, порой, даже замерзал в лёд. Невозможно было угадать, убьёт он урожай или напитает. От такого дождя даже взрослые мужчины прятались в ближайшее убежище. И уж точно – маленьким девочкам играть под ним было совершенно невозможно.
– Я уже промок до костей, – признался сэр Родрик.
Вокруг них теснились леса, и чавканье конских копыт в грязи рождало совместную музыку вместе со стуком капель затяжного дождя в листьях.
– Сегодня вечером нам понадобится огонь, миледи, а также очень желательна горячая пища.
– Дальше, у пересечения дорог будет постоялый двор, – ответила Кейтлин.
Она много раз ночевала там в юности, когда проезжала эти земли вместе с отцом. Лорд Хостер Талли, отличавшийся неугомонным нравом, в лучшие годы постоянно путешествовал верхом. Кейтлин хорошо помнила даже хозяйку этого постоялого двора – толстую женщину по имени Маша Хеддл, днём и ночью жевавшую кислолист. Казалось, у неё был бесконечный запас улыбок и сладких кексов для детей. Сдобные кексы, пропитанные мёдом, были несколько приторными, а улыбки всегда внушали Кейтлин страх. Кислолист окрашивал зубы Маши в кроваво-красный цвет, и превращал её улыбку в кромешный ужас.
– Постоялый двор, – повторил сэр Родрик с тоской. – Хорошо бы… но мы не можем себе позволить рисковать. Если мы хотим остаться неузнанными, то думаю, будет лучше подыскать какую-нибудь маленькую крепостёнку.
Он осёкся, услышав донёсшиеся до них звуки: плеск воды, позвякивание кольчуги, лошадиное ржание.
– Всадники! – предупредил сэр Родрик, положив руку на рукоять меча. Даже на королевском тракте никогда нельзя терять бдительности.
Они поехали по дороге в сторону звуков, миновали пологий поворот и, наконец, увидели их источник: колонну вооружённых мужчин, с шумом переправляющуюся через разлившийся ручей. Кейтлин натянула поводья, чтобы их пропустить. Знамя в руках переднего всадника безвольно висело мокрой тряпкой, но стражники были одеты в плащи цвета индиго, а на плечах был виден расправивший крылья серебряный орёл Сигарда.
– Маллистеры, – прошептал сэр Родрик, как будто бы она этого не знала. – Миледи, лучше наденьте капюшон.
Кейтлин не пошевелилась.
Это был кортеж самого лорда Джейсона Маллистера, ехавшего в окружении рыцарей, и его сына Патрека. Немного позади скакали оруженосцы. Кейтлин поняла, что они направляются в Королевскую Гавань на турнир Десницы. Всю эту неделю Королевский Тракт наводняли рыцари, вольные всадники, певцы с арфами и барабанами, ремесленники, шлюхи, а также торговцы с их тяжёлыми фургонами, гружёными хмелем, зерном или бочками. И все они, словно мухи, слетались на юг.
Она разглядывала лорда Джейсона без боязни. Последний раз она видела его на своей свадьбе, где тот обменивался шутками с её дядей. Маллистеры служили знаменосцами у Талли, и свадебный подарок от него оказался щедрым. Теперь его каштановые волосы слегка тронула седина, лицо с годами вытянулось и огрубело, но гордыня нисколько не умерилась. Он держался на коне как человек, не боящийся ничего. Кейтлин ему даже немного завидовала – ей-то приходилось бояться слишком многого. Когда всадники поравнялись с ними, лорд Джейсон коротко кивнул, но это была не более, чем вежливость высокого лорда, адресованная незнакомцам, случайно встреченным по дороге. В жёстком взгляде не мелькнуло ни малейшего намёка на узнавание, а его сын даже не повернул в их сторону голову.
– Он не узнал вас, – удивлённо сказал сэр Родрик.
– Он заметил пару замызганных путешественников на обочине дороги – мокрых и усталых. Ему бы даже в голову не пришло заподозрить в одном из них дочь своего сеньора. Полагаю, сэр Родрик, на постоялом дворе мы будем в достаточной безопасности.
Доехали они до него уже в сумерках. Перекрёсток располагался к северу от великого слияния рукавов Трезубца. Маша Хеддл заметно поседела и потолстела с тех времён, когда Кейтлин видела её в последний раз, но всё так же жевала свой кислолист. Она бросила на них лишь беглый взгляд, не одарив даже намёком на былую жуткую улыбку.
– Две комнаты наверху – это всё, что могу предложить, – сказала она, не прекращая жевать. – Они над колокольней, так что время обеда вы точно не пропустите. Многие считают, что там слишком шумно, но помочь ничем не могу. Гостиница уже набита битком, или почти битком – не суть. Выбирайте: или эти комнаты, или будете ночевать на дороге.
В расположенные на чердаке пыльные маленькие комнатёнки с низкими потолками вела узкая тесная лестница.
– Оставьте обувь здесь, – велела Маша, приняв у них монеты. – Мальчишка их почистит. Не хочу, чтобы вы натащили грязь на мои лестницы. И прислушивайтесь к колоколу. Тот, кто опоздает к ужину, есть не будет.
И всё это – без малейшего намёка на улыбку, не говоря уже о сладких кексах...
…Звук колокола, прозвеневшего к ужину, раздался оглушительно. Кейтлин к тому времени уже переоделась в сухую одежду и сидела у окна, глядя на дождь за окном. Стекло было мутным и в пузырях. В сгустившихся влажных сумерках Кейтлин едва различала грязный пятачок, на котором пересекались две великие дороги.
Глядя на перекрёсток, она призадумалась. Если она повернёт отсюда на запад, то легко доберётся до Риверрана. Отец всегда давал ей мудрые советы, когда она в них нуждалась, к тому же, она очень хотела предупредить его о надвигающейся буре. Винтерфелл следовало готовить к войне, но ещё больше это касалось Риверрана, расположенного гораздо ближе к Королевской Гавани, и соседствующего на западе с Утёсом Кастерли, чьё могущество отбрасывало на него свою тень. Если бы отец не был так болен, то, возможно, она бы даже рискнула, но Хостер Талли уже два года не вставал с постели, и Кейтлин не хотелось его тревожить.
Дорога на восток была куда более опасной. Она поднималась по диким каменистым предгорьям, через леса, к Лунным горам, затем пересекала высокие перевалы, петляла мимо зияющих провалов, и приводила, наконец, в Долину Арренов и к каменистым Перстам, расположенным за ней. Возвышающееся над Долиной поднебесные башни Орлиного Гнезда были совершенно неприступны. Там она бы обнаружила сестру… и, возможно, ответы на некоторые вопросы, которые искал Нед. Ясно, что Лиза знала больше, чем отважилась доверить письму. У неё могли оказаться твёрдые доказательства, в которых так нуждался Нед, чтобы низвергнуть Ланнистеров. К тому же, если дело идёт к войне, то им понадобится союз с Арренами и восточными лордами, находящимися у него на службе.
Но идти в горы было рискованно. Там на перевалах бродили сумеречные коты, часто случались горные обвалы, и в любой момент можно было нарваться на спустившихся с вершин горцев. Эти дикие племена, презирающие законы, безнаказанно грабили, убивали, и всякий раз исчезали без следа, когда Долина отправляла рыцарей на их поиски. Даже Джон Аррен, лорд Орлиного Гнезда – величайший из всех, которых когда-либо знала Долина – пересекал горы только с усиленным эскортом. А у Кейтлин в качестве защитника был всего лишь один пожилой рыцарь, облачённый вместо доспехов в верность.
Нет, подумала она, Риверран и Орлиное Гнездо подождут. Их путь лежал на север, в Винтерфелл, где её ожидают сыновья и долг. Как только они благополучно минуют Перешеек, она откроется одному из знаменосцев Неда и пошлёт вперёд всадников с приказами, чтобы выставить дозор на Королевском тракте.
Пелена дождя мешала разглядеть пространство за перекрёстком, но оно оживало в памяти Кейтлин. Сразу за дорогой располагалась рыночная площадь, а одной милей дальше – деревенька в полсотни белых хижин, обступивших маленькую каменную септу. Теперь деревенька, должно быть, выросла – ведь лето выдалось долгим и мирным. К северу отсюда Королевский тракт пересекал Зелёный рукав Трезубца с его плодородными долинами и зелёными лесами, минуя крепкие дозорные крепости, процветающие городки и замки речных лордов.
Кейтлин знала их всех: и вечных врагов Блэквудов и Бракенов, чьи споры между собой постоянно приходилось разрешать её отцу; и леди Уэнт, последнюю из рода Уэнтов, делившую вместе с призраками своих предков огромные сводчатые залы Харенхолла; и вспыльчивого лорда Фрея, пережившего семь жён и заполнившего оба своих замка-близнеца детьми, внуками и правнуками. Все они были знаменосцами Талли, присягнувшими своими мечами Риверрану. Но останутся ли они верными, если начнётся война? Отец был самым стойким из людей, которые когда-либо жили на свете. Она ничуть не сомневалась, что он сразу же призовёт все свои знамена… но явятся ли они? Дарри, Ригеры, Мутоны точно также приносили клятву Риверрану, но на Трезубце сражались на стороне Рэйгара Таргариена, а лорд Фрей со своими новобранцами явился значительно позже окончания битвы, зародив тем самым некоторые сомнения относительно того, к чьей стороне он намеревался присоединиться (впоследствии он торжественно клялся в том, что был сугубо за них, но отец всё равно с тех пор называл его не иначе, как Опоздавшим лордом Фреем). Нельзя, чтобы дело дошло до войны, подумала Кейтлин с отчаянием. Они не должны её допустить.
Сэр Родрик зашёл за ней, когда бой колокола прекратился.
– Нам следовало бы поторопиться, миледи, если мы хотим сегодня поужинать.
– Было бы разумней перестать быть рыцарем и леди до тех пор, пока не минуем Перешеек, – заметила она. – Простые путники привлекают меньше внимания. Отец и дочь, путешествующие по каким-то семейным делам, например.
– Как скажете, миледи, – согласился сэр Родрик. Кейтлин рассмеялась, и он сообразил, что только что сказал. – Привычку к учтивости истребить трудно, мил… дочь моя.
Он опять попытался дёрнуть себя за бакенбарды, но, вспомнив, что их нет, тяжело вздохнул.
Кейтлин взяла его за руку.
– Идёмте, отец, – сказала она. – У Маши Хеддл отличная еда, вы вскоре в этом убедитесь, но постарайтесь всё же сильно её не хвалить. Сомневаюсь, что вам захочется увидеть её улыбку.
Общая комната представляла собой длинный, продуваемый сквозняком зал, с одной стороны которого стоял ряд огромных деревянных бочек, а с другой – горел в очаге огонь. Прислуживающий мальчик носился туда-сюда с жареным мясом на шампурах, а пиво из бочек разливала сама Маша, ни на минуту не прекращающая жевать свой кислолист.
Все скамьи были заняты. Горожане и фермеры перемешивались здесь с самыми разными путниками. Перекрёсток собирал странные компании: тут на одной скамье сидели красильщики с чёрно-фиолетовыми руками и воняющие рыбой речники, огромные мускулистые кузнецы соседствовали с сухенькими пожилыми септонами, а покрытые шрамами наёмники, как со старыми друзьями, обменивались новостями с кроткими пухлыми торговцами.
Мечников здесь было больше, чем хотелось бы Кейтлин. Трое сидящих у огня носили на одежде красного жеребца – символ Бракенов, рядом с ними расположилась большая группа воинов в синих стальных кольчугах и серебристо-серых накидках. На их плечах красовался совсем другой фамильный герб – башни-близнецы Дома Фреев. Она пригляделась к лицам, но те были слишком молоды для того, чтобы быть ей знакомыми. В тот год, когда она отъехала на север, старший из сидящих по возрасту был примерно, как сейчас Бран.
Сэр Родрик присмотрел для них свободное местечко на скамье рядом с кухней. По ту сторону стола симпатичный юноша перебирал струны на деревянной арфе.
– Семь благословений вам, добрые люди, – поприветствовал он их, когда они уселись за стол. На столе перед ним стоял пустой винный кубок.
– И тебе, певец, – ответила Кейтлин.
Сэр Родрик потребовал мяса, хлеба и вина, дав понять строгим тоном, что заказ необходимо исполнить немедля. Нахально разглядывающий их юнец, возрастом лет восемнадцати, поинтересовался, откуда они держат путь, куда следуют, и есть ли у них какие-нибудь новости. Вопросы посыпались быстро, как стрелы, безо всякой паузы для ответа.
– Мы покинули Королевскую Гавань около двух недель назад, – ответила Кейтлин на самый безопасный из его вопросов.
– А я как раз туда иду, – поделился певец.
Кейтлин поняла, что ему гораздо интереснее рассказывать про себя, чем слушать других. Певцы ничего на свете не любят так, как звуки собственного голоса.
– На турнире Десницы соберутся богатенькие лорды с туго набитыми мошнами, – продолжал разглагольствовать юноша. – В прошлый раз я унёс столько серебра, что едва не надорвался... в смысле, унёс бы, если б не поставил всё на победу Цареубийцы.
– Боги не любят игроков, – строго заметил сэр Родрик.
Он был северянин и вполне разделял взгляд Старков на турниры.
– Это да, меня они точно невзлюбили, – согласился певец. – Ваши проклятые боги и Рыцарь Цветов разорили меня дотла.
– Не сомневаюсь, что тот случай послужил для тебя уроком, – сказал сэр Родрик.
– Само собой. Поэтому в этот раз я буду ставить на сэра Лораса.
Сэр Родрик в очередной раз попытался дёрнуть себя за несуществующие бакенбарды. Но не успел он придумать достойный ответ, как к ним уже подбежал мальчик-слуга. Он поставил на стол доски с заранее нарезанным хлебом и снял на них с шампура истекающие горячим соком куски жаренного мяса. На втором шампуре были нанизаны крошечные луковки, жгучие перцы и кругленькие грибки. Мальчик убежал, чтобы принести пиво, и сэр Родрик с жадностью набросился на еду.
– Меня зовут Мариллион, – представился певец, тронув струны арфы. – Не сомневаюсь, что вы где-нибудь меня уже слышали.
Его манеры заставили Кейтлин улыбнуться. Далеко на север, в Винтерфелл, странствующие певцы забредали нечасто, но она прекрасно знала эту породу людей по своему детству в Риверране.
– Боюсь, что нет, – ответила она.
Певец извлек на арфе печальный аккорд.
– Вы многое потеряли, – сказал он. – Как звали самого лучше певца, которого вы когда-либо слышали?
– Алия Браавосская, – немедленно ответил сэр Родрик.
– О, я пою намного лучше, чем эта старая перечница, – заявил Мариллион. – Если у вас найдётся монетка на песню, то я с удовольствием это докажу.
– У меня наверняка найдётся монета или даже две, но я лучше швырну их в колодец, чем стану платить за твои вопли, – проворчал сэр Родрик.
Его отношение к певцам было известно: музыка – это всё забавы для девочек, и сэр Родрик никак не мог взять в толк, зачем такому здоровому сильному парню понадобилась арфа, если ему положено держать в руках меч.
– У вашего дедушки очень скверный характер, – заметил Мариллион, обращаясь к Кейтлин. – Но разрешите засвидетельствовать вам своё почтение. Я буквально сражён вашей красотой! Но, по правде говоря, я рождён, чтобы петь для королей и высоких лордов...
– Да, это заметно, – согласилась Кейтлин. – Я слышала, лорд Талли – большой любитель пения. Не сомневаюсь, что ты бывал в Риверране.
– Сотни раз! – беспечно ответил певец. – Меня там днём и ночью ждёт отдельная комната, а для молодого лорда я как брат.
Кейтлин улыбнулась, представив, что сказал бы на это Эдмур. Однажды один такой певец уложил в постель девушку, к которой её брат испытывал симпатию. С тех по он это племя искренне ненавидел.
– А Винтерфелл? – спросила она. – Ты бывал на севере?
– Что бы я там забыл? – вопросом на вопрос ответил Мариллион. – На севере одни снежные бураны и медвежьи шкуры, а Старки не знают другой музыки, кроме воя волков.
Внезапно в противоположном конце зала открылась дверь. Кейтлин насторожилась.
– Хозяйка! – услышала она голос у себя за спиной. – Наши кони нуждаются в конюшне, а лорду Ланнистеру требуется отдельная комната и горячая ванна.
– О, боги! – проговорил сэр Родрик, прежде чем Кейтлин успела его остановить. Её пальцы крепко сжались на его запястье.
Маша Хеддл беспрерывно кланялась и улыбалась своей кровавой улыбкой.
– Прошу прощения, милорд, но мы забиты до отказа, ни одной свободной комнаты.
Их было четверо, разглядела Кейтлин. Старик в чёрной одежде Ночного Дозора, двое слуг… и Он – всё такой же маленький и наглый.
– Мои люди поспят на конюшне, а что касается меня, то большая комната мне ни к чему, как нетрудно заметить. – На лице карлика промелькнула насмешливая улыбка. – Огонь в очаге, да солома без блох – вот и всё, что мне нужно для счастья.
Маша Хеддл явно заволновалась.
– Милорд, все комнаты уже заняты. Это всё турнир, ничего не поделаешь...
Тирион Ланнистер вынул из кошеля монету и высоко подбросил. Поймал и подбросил ещё раз. Даже с противоположного конца зала – с того места, где сидела Кейтлин, – было хорошо заметно, что монета золотая.
Вольный всадник в выцветшем синем плаще встал со своего места, слегка пошатнувшись.
– Прошу вас в свою комнату, милорд.
– Умного человека видно издалека, – ответил Ланнистер и швырнул монету через весь зал. Вольный всадник поймал её на лету. – И ловкого, к тому же. – Карлик повернулся к Маше Хеддл. – Надеюсь, у вас найдётся, что поесть?
– Всё, что пожелаете, милорд, всё, что пожелаете, – засуетилась хозяйка.
«Что б ты подавился!» – подумала про себя Кейтлин, вспомнив как Бран захлёбывался собственной кровью.
Ланнистер бросил взгляд на ближайший стол.
– Мои люди будут то же самое. И двойные порции, пожалуйста – сегодня мы проделали долгий путь. Я же возьму жареную птицу. Цыплёнка, утку, голубя – всё равно. И принесите бутыль самого лучшего вина. Йорен, ты поужинаешь со мной?
– Да, милорд, конечно, – ответил чёрный брат.
Карлик даже ни разу не взглянул в дальний конец зала, и Кейтлин мысленно поблагодарила всех тех людей, которые заполняли разделяющие их скамьи, но тут на ноги вскочил Мариллион.
– Милорд Ланнистер! – воскликнул он. – Я с удовольствием развлеку вас, пока вы едите. Позвольте исполнить короткую балладу, посвящённую великой победе вашего отца при Королевской Гавани!
– Нет более надёжного способа испортить мне аппетит, – сухо ответил карлик.
Его разноцветные глаза бегло рассмотрели певца, потом взгляд сместился, и… он заметил Кейтлин. На лице Ланнистера отобразилось короткое замешательство. Она отвернулась, но слишком поздно. Карлик улыбнулся.
– Леди Старк, какая приятная неожиданность! – проговорил он. – Жаль, что не застал вас в Винтерфелле.
Мариллин, открыв рот, уставился на неё. Смущение молодого человека постепенно уступало место досаде.
Кейтлин медленно поднялась из-за стола, услышав тихие проклятия сэра Родрика.
…Ну почему, почему этот человек не задержался на Стене подольше?..
– Леди… Старк? – хрипло пробасила Маша Хеддл.
– Когда я ночевала здесь в предыдущий раз, то была ещё Кейтлин Талли, – пояснила она хозяйке.
Она услышала шёпот, почувствовала на себе взгляды всех собравшихся. Кейтлин оглядела зал, всмотрелась в лица рыцарей и присяжных мечников, затем глубоко вдохнула, чтобы хоть немного унять бешено бьющееся сердце. Осмелится ли она пойти на такой риск? Но думать было поздно, момент уходил, и она решилась. Её собственный голос незнакомо зазвенел в её ушах:
– Вы, в углу, – обратилась она к старому рыцарю, которого приметила только что. – Если не ошибаюсь, на вашем сюрко вышита чёрная летучая мышь Харренхола, сэр?
Мужчина поднялся на ноги.
– Так точно, миледи.
– Леди Уэнт по-прежнему истинный и верный друг моего отца – лорда Хостера Талли из Риверрана?
– Разумеется, – твёрдо ответил мужчина.
Сэр Родрик медленно встал и слегка выдвинул меч из ножен. Карлик удивлённо заморгал, побледнев лицом. Разноцветные глаза смотрели с недоумением.
– Красному жеребцу всегда рады в Риверране, – продолжила она, обращаясь к троице у очага. – Мой отец всегда почитал Джоноса Бракена, как одного из старейших и вернейших своих знаменосцев.
Трое солдат обменялись непонимающими взглядами.
– Наш лорд глубоко дорожит его доверием, – нерешительно ответил один из них.
– У вашего отца столько прекрасных друзей, что ему можно только позавидовать, – саркастически заметил Ланнистер, – но я всё ещё не понимаю, к чему вы клоните, леди Старк.
Она проигнорировала его замечание и повернулась к большой группе воинов в синих и серых накидках. От них сейчас зависело многое – ведь их было больше двадцати.
– Я хорошо знаю и ваш герб – с башнями-близнецами Фреев. Как поживает ваш добрый лорд, рыцари?
Капитан рыцарей поднялся.
– Лорд Уолдер в добром здравии, миледи. Планирует снова жениться на свои девяностолетние именины, и просит вашего лорда-отца почтить его свадьбу своим присутствием.
Тирион Ланнистер негромко рассмеялся.
«Пора», – подумала Кейтлин.
– Этого человека я впустила в дом как гостя, но вместо благодарности он попытался убить моего сына – мальчика семи лет, – объявила она всему залу, указав пальцем на карлика. Сэр Родрик придвинулся к ней поближе, его меч уже был уже наготове. – Во имя короля Роберта и всех добрых лордов, которым вы служите, я призываю вас схватить его и помочь доставить в Винтерфелл, где его будет ожидать королевское правосудие!
Она не могла бы сказать, что порадовало её больше: звук дюжины одновременно извлекаемых мечей, или то выражение, которое она увидела в этот момент на лице Ланнистера…

Читать главу 27. Эддард...

http://nehoroshy.livejournal.com/48517.html