«Кочегар» (2010, реж. А.Балабанов). Как сказал по поводу показов фильма «Груз 200» на европейских кинофестивалях писатель и певец Евгений Гришковец, – «они никогда не отменят визовый режим въезда в Европу, потому что считают, что все российские фильмы – документальные».
И правда. Даже, если режиссером исследуется область из 90-х годов ХХ века. Считается, что 13-й фильм Балабанова о кочегаре – показательный в смысле итоговости, знаковости и резюмированности. Наверное, это так. Это фильм, типичный для Балабанова, с глубоким – до кровавых продавленностей – узнаваемым почерком, с мощнейшими – до гематом – акцентами и со всеми интеллигентно-пыточными мелочами. Фильм не менее страшный, чем «Груз 200», с не меньшим количеством предъяв родимым времени и пространству и их недоделанным обитателям… Продюсер, естественно Сельянов, не оказался против того, что бОльшую половину фильма занимают мучительные пешие проходы персонажей по одним и тем же унылым заснеженным улицам заснеженного руиноподобного города. Это кино о тусклом перемещении в мутном пространстве бреда, в остановившемся остановленном времени, где нет движения, кроме скольжения к окончательному распаду… Михаила Скрябина, уже появлявшегося во вьетнамской версии Суньки в «Грузе 200», здесь в якутской ипостаси все равно тяжело назвать даже непрофессиональным актером. Маленькие девочки, приходящие к контуженному кочегару за порцией делириумных историй, оказываются самой надуманной метафорой в котельно-крематорском сюжете. Главное действующее лицо фильма – это топка. Тем не менее, концовка впечатляет – европейцам никогда не ввести безвизовый режим с таким документальным кино, как у Балабанова… И еще: в случае с фильмом «Кочегар» авторская мизантропия полностью превосходит и побеждает даже такую вещь, как энтропия.
«13» (2010, реж. Гела Баблуани). Авторимейк от франкофонного грузина Баблуани, снявшего оригинал в родной Франции в 2005-м. Тема вечная – Бегущий человек, только играют в русскую рулетку. Вместо выживающего в бегах Арнольда здесь привлечен состав, который должен заманить доверчивого и падкого на пиар (по мысли продюсеров) зрителя: Стэтхем, Рурк, 50 цент, Рэй Уинстон, А. Скарсгард. Выходит жуткое (над зрителем) издевательство. Затянутое, уныло-банальное начало, которое сложно вынести, вырождается в глупейший псевдонуар с вымученной интригой и нелепой клиникой характеров. Звездам экрана в этом кино про бабло нечем заняться. Стэтхем, хмуря череп, представляет новый тренд – вечный английский тренч с щегольской припизднутой шляпкой (он по сюжету – нехороший гад). За Микки Рурка особенно обидно: никто уже не ждет, что дядя будет в кадре в общем больше 10 минут, но тут ему выпал «счастливый билет» – целиком фальшивая и максимально мудацкая роль, никчемности которой с удивлением не устаешь поражаться весь фильм. Рэй Уинстон, очевидно, должен был привлечь внимание гурманов, не чурающихся глубин шекспировского театра. Впрочем, маститый и профессиональный Уинстон и не в такую туфту вступал; здесь – морда спокойным сундуком, молчание, отчаяние и потная шея, взрыв в виде тройки пустых фраз – а выглядит, как по-настоящему (жаль, что катастрофически мало). За каким здесь появляется дитя асфальтовых джунглей 50 цент – вообще загадка современного искусства, разве что – сойтись в эпохальном обрывочном диалоге с Рурком (это, вероятно, для тех, кто кончает от вида Слая и Арни в одном кадре и т.п. магических фокусов)… Видимо, в фильме «13», кроме гениального названия, все же что-то такое есть, возможно, масса поводов для деликатной критики, а ведь можно было просто и ясно сказать – лакированный кал.
Оригинальный пост опубликован на сайте «Давление света». Вы можете прокомментировать его (поддерживается OpenID и ЖЖ-авторизация).
(никто еще не проголосовал)
Loading...